И как от яда в полом изумруде

И как от яда в полом изумруде

У Саши Соколова в «Школе для дураков» (1976) несчастный «ученик такой-то» нежно и сильно любит учительницу Вету Акатову: «как твое имя меня называют Веткой я Ветка акации я Ветка железной дороги». Слагаемые этого имени, во-первых, — железнодорожная «Камышинская ветка» Пастернака (расписание поездов которой, как известно, «грандиозней святого писанья», а рельсы пути ведут к фата-моргане — любимой); во-вторых — образный пассаж Юрия Олеши из «Зависти». В романе «Алмазный мой венец» (1975–1977) Валентина Катаева: «Остальные метафоры ключика общеизвестны: „Она прошумела мимо меня, как ветка, полная цветов и листьев“. Эта прошумевшая ветка, полная цветов и листьев, вероятнее всего ветка белой акации („…белой акации гроздья душистые вновь аромата полны“), была той неизлечимой душевной болью, которую ключик пронес через всю свою жизнь…»

Понятно, что и у Пастернака, и у Олеши, и у Саши Соколова причиной и поводом к сближению девушек и веток служит латынь.

Откликаясь на пастернаковское стихотворение «Нобелевская премия» (1959), Набоков пишет свою каламбурную и печальную вариацию:

Нужно было иметь неколебимое самомнение и презрение к обществу и его вкусам, чтобы добровольно распределить роли: при таком никчемном Моцарте (как этот нынешний лауреат Пастернак, написавший бросовый роман) уж лучше я, Набоков, буду расчетливым и отвергнутым Сальери. К тому же завидовать нечему, так как колдовской инструментарий моего искусства остается при мне, ведь содержимое полого изумруда тройственно — это Яд, Дар, Злость (все три значения немецкого слова Gift).

Девочка Лолита, о которой мечтает весь мир, достойна соревнования лишь с гениальным автором «Сестры моей жизни», чья девочка одноименного стихотворения входит в раму трюмо веткойзастланного кутерьмой сада. И никто не сможет заслонить тень такой же русской ветки на могильном памятнике Набокова.

По этим двум стихотворениям Пастернака и Набокова мы можем составить почти полное представление о дополнительных эквивалентах, сопровождающих латинскую пару «дева — ветка». Их гораздо меньше, чем у «моста», но это не помеха их поэтически-вариативному разнообразию.

1. Rama — в итальянском, испанском, ramus — в английском, на латыни означают ветвь, ветка (и вариации: сук, дубинка, палица, древо, отрог, рукав реки).

2. Ast — нем. ветвь, ветка, сук. Удобно-счастливое и абсолютно незаметное «музыкальное» сопровождение, так как входит в состав многих русских слов (не исключая фамилии Пастернак), чуткий индикатор «ветвисто-девичьей» темы. Можно даже высказать далеко заводящее предположение, что пастернаковские самоидентификации связаны с этой составляющей его фамилии («на мне была белая обувь девочки…» и др.). В набоковском стихотворении эта мнимая «ветка» входит в слово «заставляющий», у Пастернака — в слово «застлан».

3. Самый впечатляющий пуант, выработанный в стихотворстве и вызывающий еще меньше подозрений, чем внутрикорневое «аст», — слово «грива». По этому неожиданному опознавательному знаку мы из множества текстов, включающих это слово, выберем стихотворение для чтения. Если кто еще сам не заметил, то вот подсказка: «грив» — зеркальное отражение в трюмо «вирг» (и ветки и девы), то есть попросту палиндромон. И во многих текстах этот «перевертень» вполне справляется со своей «кинематографической» нагрузкой, свидетельствуя о движении вспять, о мемориальном плавании по «немерв екер» (заменяющем вопль «Мишка, крути назад!»), — в точности, как предложено в новой книге Юрия Цивьяна.

Все перечисленные слагаемые равноценно сосуществуют в стихотворении Пастернака. Его героиней стала «бабура», маленькая баба-женщина, бабочка. Она превращается в ураган, несущийся с пышной «гривой» тучи, которую готов срезать бритвой ветер.

Казалось бы, и без веточек мечты, гривы тучи и инфанты-девочки ясно, хотя бы по убранному эпиграфу из стихотворения Афанасия Фета «Превращения», что у Пастернака описаны (как и в фильме Дзиги Вертова) пробуждение и метаморфозы девочки — девушки — юной женщины. Они подобны превращениям имаго — червяк-личинка-гусеница, куколка, расцвет и полет бабочки, красавицы-павы. Биографический план стихотворения прокомментирован куда как подробно. Из примечаний мы узнаём, что ряды горящих сумм — реклама денежного курса в Берлине 1922 года; что почтамт на Мясницкой ремонтировали в 1910 году; что буря — это воспоминания поэта об урагане, пронесшемся над Москвой 16 июня 1904 года; уведомлены даже, что в столовой родительской квартиры висела копия веласкесовского портрета инфанты Маргариты (работы Л. О. Пастернака). Вообще-то из комментария не совсем ясно, что копировал отец поэта, да это и неважно.

И хотя последнюю строфу при поздних публикациях поэт отбросил, именно в связи с ней возникают два вопроса. Отчего это бабочка вдруг поменяла женский род на мужской? И отчего строки о водяных струях и ливне «большого дня» так напоминают финальные слова памяти Маяковского из пастернаковского «Смерть поэта» (1930): «…бежала за края / Большого случая струя, / Чрезмерно скорая для хворых»?

Да потому что, как и обещал поэт, стихи, «повествуя о наиразличнейшем, на самом деле рассказывают о своем рожденьи». Пастернак сказал это в «Охранной грамоте» (1930); там же, рассказывая о своем знакомстве с Маяковским, он воспользовался «Бабочкой-бурей» как эскизом для своего живописного полотна. Из этого как будто камерно-метеорологического текста об урагане и превращениях райского создания выросло историческое размышление о кипящих котлах и революционных взрывах, о «страшном призваньи» наследников престола и гадательных избранниках поэтической лотереи. И вывод: «Победителем и оправданьем тиража был Маяковский». А дальше идет знаменитый пассаж о личной встрече с Маяковским, о том, как он читал свою одноименную трагедию — «этот душный таинственный летний текст». И уж тут-то все составляющие стихотворения «Бабочка-буря» воспроизведены в подробностях. Нужно только помнить, что Пастернак поклоняется своеобразному богу деталей. Их следует тщательно проявлять, осторожно разматывая потаенные смыслы. Вот его «воспоминания»:

«Случай столкнул нас на следующий день под тентом греческой кофейни. Большой желтый бульвар лежал пластом, растянувшись между Пушкиным и Никитской. Бабочки мгновеньями складывались, растворясь в жаре, и вдруг расправлялись, увлекаемые вбок неправильными волнами зноя. Девочка в белом, вероятно совершенно мокрая, держалась в воздухе, всю себя за пятки охлестывая свистящими кругами веревочной скакалки.

О, знаю я, меня боятся люди, и жгут таких, как я, за волшебство, и, как от яда в полом изумруде, мрут от искусства моего. Это В. Набоков. Хотелось бы иметь кольцо с таким изумрудом?

Здесь легко и интересно общаться. Присоединяйся!

лучше – крестик на шее

А зачем? Люди и так все умеют)

Нет, не хотелось бы.

быть может ведьма ты
или колдунья
амурных дел ,
сердечных ран .
ты обжигаешь сексом чудным ,
и исчезаешь по утрам .

даже одно кольцо – это уже претензия на то, что тебе никогда не придется работать))) а уж с изумрудом))) гарантия того, что если изумруд упадет в канализацию, с тебя не взыщут его стоимость)))

нет, в порыве можно натворить всего

Нет.Пусть теще просто не приезжает

Как-то не очень (Пы.Сы по секрету-Есесена!)

Ах если б был я деревяшкой, то так бы и сгорел однажды, а так – как лампа Ильича. горю я постоянно. (Хочу иметь)

лучше,по-моему всё таки будет ВОЛШЕБСТВО!

спасибо за ответ!

Допустим вес мир и все драгоценности ваших руках что дальше.

Я не хочу такой обузы))

Почему?изумруд кольцо только хотели?

Хотела кольцо с полым камнем для яда))

Что это так с вами кто вас обидел.

Флаг в руки барабан на шею

Сурово Вы со мной.

Видимо сочли меня неумной.

вам видимо нравиться

так в чем же дело.

так что же мешает?

кольцо нет,а вот такую женщину.да.))

Я далеко не Эсмеральда.

в каждой женщине,есть что-то от нее.

а для чего? чтобы не мучиться? )

Так и не поняв, зачем пришел? ))

Не! Я сторонник возвращения дуэлей.

все чегото хотят

не смог ответить.

нет..если только для себя, на крайний случай..))

если что-сама убью. )))

Мы с рожденья до могилы ощущаем жизни сладость, а источник нашей силы – это к бабам наша слабость.

Не ношу украшений и не люблю их. Так что воздержусь от изумрудов, тем более полых и с ядом.

Что то все стихами сегодня

И что оно Вам даст?

Но как забавно, что в конце абзаца,
корректору и веку вопреки,
тень русской ветки будет колебаться
на мраморе моей руки.

Верно)) Спасибо! Вы – первая узнали стихотворение)

не надо было автора туда клеить, перепутал все)))

думал о кольце)))

Вопрос в кольце! Но узнавание исходника для вопроса мне приятно само по себе) А то я уже чувствую себя библиотекаршей в борделе)

а изумруд это ты?

Какое сделал я дурное дело,
и я ли развратитель и злодей,
я, заставляющий мечтать мир целый
о бедной девочке моей

да

про кольцо царя Соломона слышали?

не верьте словам великих- они ляпнут. а вы верите

Ты сама изумрудка, зачем тебе другая.

Верьте, и всё сбудется.

да не отказалась бы

а у вас такие глаза, что думаю Вы можете заставить запнуться или подавиться

или рассмеяться в ответ ни отчего))Вот это – чаще бывает) Спасибо Вам за добрые слова) Вы похожи на ангела-хранителя: терпеливого, уютного и печального.

главное используйте свои возможности только положительно, а то возможны и последствия о которых потом пожалеете. я однажды имела неосторожность сказать одному человеку- что на меня нельзя повышать голос- но он как то не отреагировал и всё же накричал, я то всего лишь улыбнулась, а он с тех пор заикается (мне его очень жаль) И вам спасибо. я такая и есть, как вы написали

hannibal_md

Лабиринты доктора Лектера

сознание и сконцентрированное внимание

Юкио Мисима: Очарованный Смертью Дьявол

Вновь приветствуя вас на территории новой судьбы – новой маски, которая вполне может понадобиться вам для переживания определённых жизненных неурядиц, хочу сразу сообщить что эта моя статья не только представит вам жизнь и более чем драматическую судьбу очередного безусловно гениального персонажа, но и приоткроет занавес за кулисы самой практики и теории Игры – того явления, о котором я обычно говорю с таким упоением. Персонаж о котором пойдёт речь сегодня – несомненный актёр, распланировавший всю свою жизнь буквально до последнего вздоха – революционер духа, испытавший все краски жизни и ушедший из неё как и подобает настоящему самураю; писатель, режиссёр и драматург. И тем кто начинает знакомство с моими подобными статьями именно с истории о Юкио Мисиме – очень крупно повезло, потому что сегодня вся мораль жизни и весь её концентрат – будут на виду. Сливки эти можно снять очень с редкой судьбы и сам процесс перехода из одной роли в другую не часто так отчетливо прослеживается в биографии человека, так что сегодняшний театр будет особенно ярко освещён, а актёр будет менять свои личины прямо на сцене, снимая маски со своей возлюбленной, со страхом и трепетом примеряя их на себя и ожидаю ту последнюю, финальную, с которой разговаривать будет бессмысленно. И любая игра – даже такая сложная как жизнь – заканчивается. Когда все роли сыграны и реплики сказаны – остаётся только поклониться и опустить занавес.

Кимитакэ Хираока – более известный под псевдонимом Юкио Мисима, появился в роду известного наследственного чиновника – большого по своим временам человека. Кимитакэ был старшим сыном в семье – с промежутками в два года у него появляются сначала сестра, а потом и брат. В детстве Мисима, очень болезненный и хилый мальчик, попадает под опеку бабушки и получает традиционное японское образование, которое не смог бы дать ему отец – целенаправленный и практически не считающийся с культурой своего народа человек. Однако за любое знание приходится платить, и вот эти книги сказок – поверженные самураи и чудовищные драконы; демоны и злодеи – единственные друзья, оказавшие огромное влияние на будущее талантливого драматурга и писателя. Также бабушка знакомит Кимитакэ с театрами кабуки и но, произведшими на её болезненного внука просто ошеломляющий эффект. И глаза мальчика во время представлений каждый раз загорались новой искрой – он открывал для себя что-то очень важное и необходимое, как воздух, втягивал ноздрями аромат театральной пыли и разноцветных масок. И те мысли которые роятся в его голове уже зарождают, как вы понимаете, образ великого трагика и великого героя своей родины.

Маленький Кимитакэ не общается с друзьями – бабушка всячески охраняет его от контактов с детьми по причине плохого здоровья, что не мешает мальчику закончить привилегированную школу с отличием и получить серебряные часы лично из рук императора. Замкнутый и нелюдимый, но безусловно талантливый, в 16 лет Кимитакэ берёт себе псевдоним “Юкио Мисима”, что дословно можно перевести как Очарованный Смертью Дьявол. Такой странный поступок мальчика раскроется его родным и окружающему миру, когда юному писателю исполнится 24 года и в свет выйдет его первая книга “Исповедь маски”. Стопроцентно сумасшедшее откровение, повергшее в шок всю японскую публику послевоенного времени. На страницах этого произведения, Юкио воссоздаёт картины своего детства, изысканным, но пока не искушённым актёром скрываясь за маской главного героя и перед глазами читателей уже проносятся вереницы образов и картин, на которых молодой мальчик, затерявшийся в предчувствии постоянной военной угрозы проживает каждый из своих дней как последний, не отпуская попыток разобраться во внутреннем мире и понять что же он такое на самом деле.

О, знаю я , меня боятся люди
И жгут таких как я за В О Л Ш Е Б С Т В О
И как от яда в полом изумруде
Мрут, от искусства моего

И перед нами уже предстаёт картина этой одинокой комнаты, в которой главный герой проводит всё своё свободное время. Его хобби – коллекционирование иллюстраций с изображёнными на них убитыми самураями. Все эти сцены неизбежной смерти главных героев влекут его не столько из литературного интереса, сколько из соображений сексуального характера. Именно в это время идея уничтожения прекрасного, ради дарования ему вечной жизни, захватывает Мисиму в первый раз. День за днём проносится за окном, приобретая всё более блеклые оттенки, тень войны, а мальчик, которому журналы с порнографией заменяют самодельные тетрадки с картинками мёртвых солдат, всё также смотрит в окно на улочки родного города и хоть убейте – не понимает почему он ТАКОЙ! В его классе не так давно уже появился новый ученик. Мальчик по имени Оми был известным задирой и хулиганом, но сразу привлёк внимание нашего главного героя. И ведь это так понятно – физически сильный, выносливый, быстрый, имеющий идеально сложенное тело. И тут уже абсолютно наплевать на какие-то общепринятые различия по половому признаку, когда человек представляет из себя твой идеал. Настоящий воин, чья гибель на благо родины или императора могла бы навсегда его увековечить. Но всё это чуть позже – а пока красота ещё цветёт И как самым прекрасным букетом сакуры, уже сорванным, но ещё не завядшим наш герой уже любуется Оми, когда на уроке физкультуры новичок показывает свою удаль – прекрасное владение юным красивым телом. Телом, которое ещё не тронула старость, но которое отличается ладной скроенностью по сравнению с неокрепшими телами юных одноклассниц. И это кажется таким адекватным, таким логичным – любить того кто сильнее тебя. Но почему-то когда все мальчики собираются обсуждать своих подружек или более взрослых женщин, наш герой абсолютно не может понять что они нашли в их симпатичных, но таких нежных ножках. Слишком хрупким кажется этот механизм юному ценителю силы, отваги и мужественности – и смерть не украсит девушек, а наоборот, только обезобразит их бессилие своей мелочностью. Смерть должна находить себе достойного противника, чья гибель обеспечит ему вечность и уход в полном расцвете сил. И это постоянная уверенность в своей правоте и что самое главное – её неоспоримой логичности – приводит главного героя в резкий конфликт с обществом. Он собирается с силами и пытается полюбить девушку, но просто не может представить себя рядом с созданием, чьё тело не высечено по образу и подобию воина. И КТО ЖЕ ОН ЧЁРТ ПОБЕРИ ТАКОЙ ПОСЛЕ ЭТОГО – вот главный вопрос произведения и жизни автора.

После оглушительного успеха романа “Исповедь маски”, Мисима отправляется в кругосветное путешествие. Особенно его поражают виды Греции. О , эти великолепные храмы и скульптуры – вот они, высеченные из камня тела. И чем собственно он, Юкио, отличается от всех этих Апполонов и Гераклов? В это время Мисима прилюдно надевает маску атлета – он занимается бодибилдингом и борьбой, его фото публикуют самые авторитетные издания – и кто бы знал, что получится из больного и замкнутого мальчика? Гений в любой сфере своего творчества – написаший 40 романов, 15 из которых экранизировано ещё при его жизни, 18 пьес, одна из которых дала начало новому искусству танца, актёр, драматург и режиссёр, которому доведётся за свою 45летнюю жизнь семь раз совершить кругосветное путешествие, попробовать свои силы в дирежировании оркестром и пилотировании самолёта, занятиях тяжёлой атлетикой, кендо и карате, трижды стать номинантом на нобелевскую премию – но пока обо всём этом рано, рано, очень рано говорить – в голове Мисимы ещё только зреет идея о создании нового произведения под названием “Золотой храм”. Сюжет этого романа Юкио почерпнёт из легенды об одном буддийском монахе, предавшем свою святыню огню. И как гармонично сочетается в мировоззрениях талантливого писателя эта идея с самой концепцией вечной жизни, которая для него, несомненно в уничтожении прекрасного на самом пике своей красоты. Потому что только уйдя в след за смертью можно даровать себе вечную жизнь.

25 ноября 1970го года самый скандальный и эпатажный японский писатель прибывает на военную базу сухопутных сил самообороны в сопровождении нескольких членов “Общества щита” – “личной армии Мисимы”, как называют это общество официальные источники. Данная организация, была сформирована из студентов националистического толка, согласных с политическими взглядами Мисимы тех дней – и более чем понятно, что очередное следование традиции, всего лишь новая наработка маски гениально актёра и драматурга. Его мнения непоколебимы, а речи пафосны и громогласны. И вот в уже взят в заложники начальник военной базы, а Мисима с балкона обращается к собравшимся внизу солдатам, однако не только шум лопастей военных вертолётов заглушает речь харизматичного писателя, но и неготовность солдат воспринимать идеи государственного переворота и революции:

– Печально говорить с вами при таких обстоятельствах. Я считал “силы самообороны” последней надеждой Японии, последней твердыней японской души. Но. сегодня японцы думают о деньгах, только о деньгах. Где же наш национальный дух? “Силы самообороны” должны быть душой Японии! Неужели вы не понимаете? Я хочу, чтобы “силы самообороны” начали действовать. Другого шанса изменить конституцию уже не представится. Вы должны восстать. Чтобы защитить Японию! Японские традиции! Нашу историю! Нашу культуру! Императора.
Вы же солдаты. Почему же вы защищаете конституцию, отрицающую само ваше существование? Почему же вы не проснетесь. Кто-нибудь из вас восстанет вместе со мной? Да знаете ли вы, что такое путь воина? Что такое путь меча? Что меч значит для японца?

Последовала длительная пауза и не услышав ни единого выкрика поддержки Юкио закончил:

– Я вижу, что вы не воины. Вы не восстанете. Вы ничего не сделаете.

После нескольких минут проведённых на балконе Юкио входит в комнату, где его уже ждут преданные товарищи. Мисима сел на ковёр, разделся, достал из ножен заранее приготовленный меч и вонзил остриё в левую нижнюю часть живота, чертя лезвием прямые и диагональные линии по форме конверта. И вот сознание великого творца и великого националиста, последнего самурая Японии уже принадлежит не ему, но какому то единому космическому разуму. Руки Мисимы обмякают и его голова покорно клонится над животом. Позже критики заметят что сюзереном во время этого обряда “сэппуку” – таково одно из прочтений слова харакири – для Мисимы являлся император. Теперь же его меч по древнему ритуалу берёт в руки один из присутствующих рядом членов “Ордена щита” и пытается отрубить голову своему наставнику. Из-за неопытности Морита сумеет сделать это только после третьего удара.

Предсмертным посланием Мисимы будет записка, найденная у него дома, текст которой гласил – “Жизнь человеческая ограничена, но я хотел бы жить вечно” . На момент исполнения ритуала сэппуку Юкио Мисиме было 45 лет.
И сейчас, запечатлевшись в веках, один из самых талантливых японских творцов современности заканчивает свою жизнь так же как закончил роман “Золотой храм”:

Я закурил. На душе было спокойно, как после хорошо выполненной работы. Ещё поживём, подумал я.

hannibal_md

Лабиринты доктора Лектера

сознание и сконцентрированное внимание

Юкио Мисима: Очарованный Смертью Дьявол

Вновь приветствуя вас на территории новой судьбы – новой маски, которая вполне может понадобиться вам для переживания определённых жизненных неурядиц, хочу сразу сообщить что эта моя статья не только представит вам жизнь и более чем драматическую судьбу очередного безусловно гениального персонажа, но и приоткроет занавес за кулисы самой практики и теории Игры – того явления, о котором я обычно говорю с таким упоением. Персонаж о котором пойдёт речь сегодня – несомненный актёр, распланировавший всю свою жизнь буквально до последнего вздоха – революционер духа, испытавший все краски жизни и ушедший из неё как и подобает настоящему самураю; писатель, режиссёр и драматург. И тем кто начинает знакомство с моими подобными статьями именно с истории о Юкио Мисиме – очень крупно повезло, потому что сегодня вся мораль жизни и весь её концентрат – будут на виду. Сливки эти можно снять очень с редкой судьбы и сам процесс перехода из одной роли в другую не часто так отчетливо прослеживается в биографии человека, так что сегодняшний театр будет особенно ярко освещён, а актёр будет менять свои личины прямо на сцене, снимая маски со своей возлюбленной, со страхом и трепетом примеряя их на себя и ожидаю ту последнюю, финальную, с которой разговаривать будет бессмысленно. И любая игра – даже такая сложная как жизнь – заканчивается. Когда все роли сыграны и реплики сказаны – остаётся только поклониться и опустить занавес.

Кимитакэ Хираока – более известный под псевдонимом Юкио Мисима, появился в роду известного наследственного чиновника – большого по своим временам человека. Кимитакэ был старшим сыном в семье – с промежутками в два года у него появляются сначала сестра, а потом и брат. В детстве Мисима, очень болезненный и хилый мальчик, попадает под опеку бабушки и получает традиционное японское образование, которое не смог бы дать ему отец – целенаправленный и практически не считающийся с культурой своего народа человек. Однако за любое знание приходится платить, и вот эти книги сказок – поверженные самураи и чудовищные драконы; демоны и злодеи – единственные друзья, оказавшие огромное влияние на будущее талантливого драматурга и писателя. Также бабушка знакомит Кимитакэ с театрами кабуки и но, произведшими на её болезненного внука просто ошеломляющий эффект. И глаза мальчика во время представлений каждый раз загорались новой искрой – он открывал для себя что-то очень важное и необходимое, как воздух, втягивал ноздрями аромат театральной пыли и разноцветных масок. И те мысли которые роятся в его голове уже зарождают, как вы понимаете, образ великого трагика и великого героя своей родины.

Маленький Кимитакэ не общается с друзьями – бабушка всячески охраняет его от контактов с детьми по причине плохого здоровья, что не мешает мальчику закончить привилегированную школу с отличием и получить серебряные часы лично из рук императора. Замкнутый и нелюдимый, но безусловно талантливый, в 16 лет Кимитакэ берёт себе псевдоним “Юкио Мисима”, что дословно можно перевести как Очарованный Смертью Дьявол. Такой странный поступок мальчика раскроется его родным и окружающему миру, когда юному писателю исполнится 24 года и в свет выйдет его первая книга “Исповедь маски”. Стопроцентно сумасшедшее откровение, повергшее в шок всю японскую публику послевоенного времени. На страницах этого произведения, Юкио воссоздаёт картины своего детства, изысканным, но пока не искушённым актёром скрываясь за маской главного героя и перед глазами читателей уже проносятся вереницы образов и картин, на которых молодой мальчик, затерявшийся в предчувствии постоянной военной угрозы проживает каждый из своих дней как последний, не отпуская попыток разобраться во внутреннем мире и понять что же он такое на самом деле.

О, знаю я , меня боятся люди
И жгут таких как я за В О Л Ш Е Б С Т В О
И как от яда в полом изумруде
Мрут, от искусства моего

И перед нами уже предстаёт картина этой одинокой комнаты, в которой главный герой проводит всё своё свободное время. Его хобби – коллекционирование иллюстраций с изображёнными на них убитыми самураями. Все эти сцены неизбежной смерти главных героев влекут его не столько из литературного интереса, сколько из соображений сексуального характера. Именно в это время идея уничтожения прекрасного, ради дарования ему вечной жизни, захватывает Мисиму в первый раз. День за днём проносится за окном, приобретая всё более блеклые оттенки, тень войны, а мальчик, которому журналы с порнографией заменяют самодельные тетрадки с картинками мёртвых солдат, всё также смотрит в окно на улочки родного города и хоть убейте – не понимает почему он ТАКОЙ! В его классе не так давно уже появился новый ученик. Мальчик по имени Оми был известным задирой и хулиганом, но сразу привлёк внимание нашего главного героя. И ведь это так понятно – физически сильный, выносливый, быстрый, имеющий идеально сложенное тело. И тут уже абсолютно наплевать на какие-то общепринятые различия по половому признаку, когда человек представляет из себя твой идеал. Настоящий воин, чья гибель на благо родины или императора могла бы навсегда его увековечить. Но всё это чуть позже – а пока красота ещё цветёт И как самым прекрасным букетом сакуры, уже сорванным, но ещё не завядшим наш герой уже любуется Оми, когда на уроке физкультуры новичок показывает свою удаль – прекрасное владение юным красивым телом. Телом, которое ещё не тронула старость, но которое отличается ладной скроенностью по сравнению с неокрепшими телами юных одноклассниц. И это кажется таким адекватным, таким логичным – любить того кто сильнее тебя. Но почему-то когда все мальчики собираются обсуждать своих подружек или более взрослых женщин, наш герой абсолютно не может понять что они нашли в их симпатичных, но таких нежных ножках. Слишком хрупким кажется этот механизм юному ценителю силы, отваги и мужественности – и смерть не украсит девушек, а наоборот, только обезобразит их бессилие своей мелочностью. Смерть должна находить себе достойного противника, чья гибель обеспечит ему вечность и уход в полном расцвете сил. И это постоянная уверенность в своей правоте и что самое главное – её неоспоримой логичности – приводит главного героя в резкий конфликт с обществом. Он собирается с силами и пытается полюбить девушку, но просто не может представить себя рядом с созданием, чьё тело не высечено по образу и подобию воина. И КТО ЖЕ ОН ЧЁРТ ПОБЕРИ ТАКОЙ ПОСЛЕ ЭТОГО – вот главный вопрос произведения и жизни автора.

После оглушительного успеха романа “Исповедь маски”, Мисима отправляется в кругосветное путешествие. Особенно его поражают виды Греции. О , эти великолепные храмы и скульптуры – вот они, высеченные из камня тела. И чем собственно он, Юкио, отличается от всех этих Апполонов и Гераклов? В это время Мисима прилюдно надевает маску атлета – он занимается бодибилдингом и борьбой, его фото публикуют самые авторитетные издания – и кто бы знал, что получится из больного и замкнутого мальчика? Гений в любой сфере своего творчества – написаший 40 романов, 15 из которых экранизировано ещё при его жизни, 18 пьес, одна из которых дала начало новому искусству танца, актёр, драматург и режиссёр, которому доведётся за свою 45летнюю жизнь семь раз совершить кругосветное путешествие, попробовать свои силы в дирежировании оркестром и пилотировании самолёта, занятиях тяжёлой атлетикой, кендо и карате, трижды стать номинантом на нобелевскую премию – но пока обо всём этом рано, рано, очень рано говорить – в голове Мисимы ещё только зреет идея о создании нового произведения под названием “Золотой храм”. Сюжет этого романа Юкио почерпнёт из легенды об одном буддийском монахе, предавшем свою святыню огню. И как гармонично сочетается в мировоззрениях талантливого писателя эта идея с самой концепцией вечной жизни, которая для него, несомненно в уничтожении прекрасного на самом пике своей красоты. Потому что только уйдя в след за смертью можно даровать себе вечную жизнь.

25 ноября 1970го года самый скандальный и эпатажный японский писатель прибывает на военную базу сухопутных сил самообороны в сопровождении нескольких членов “Общества щита” – “личной армии Мисимы”, как называют это общество официальные источники. Данная организация, была сформирована из студентов националистического толка, согласных с политическими взглядами Мисимы тех дней – и более чем понятно, что очередное следование традиции, всего лишь новая наработка маски гениально актёра и драматурга. Его мнения непоколебимы, а речи пафосны и громогласны. И вот в уже взят в заложники начальник военной базы, а Мисима с балкона обращается к собравшимся внизу солдатам, однако не только шум лопастей военных вертолётов заглушает речь харизматичного писателя, но и неготовность солдат воспринимать идеи государственного переворота и революции:

– Печально говорить с вами при таких обстоятельствах. Я считал “силы самообороны” последней надеждой Японии, последней твердыней японской души. Но. сегодня японцы думают о деньгах, только о деньгах. Где же наш национальный дух? “Силы самообороны” должны быть душой Японии! Неужели вы не понимаете? Я хочу, чтобы “силы самообороны” начали действовать. Другого шанса изменить конституцию уже не представится. Вы должны восстать. Чтобы защитить Японию! Японские традиции! Нашу историю! Нашу культуру! Императора.
Вы же солдаты. Почему же вы защищаете конституцию, отрицающую само ваше существование? Почему же вы не проснетесь. Кто-нибудь из вас восстанет вместе со мной? Да знаете ли вы, что такое путь воина? Что такое путь меча? Что меч значит для японца?

Последовала длительная пауза и не услышав ни единого выкрика поддержки Юкио закончил:

– Я вижу, что вы не воины. Вы не восстанете. Вы ничего не сделаете.

После нескольких минут проведённых на балконе Юкио входит в комнату, где его уже ждут преданные товарищи. Мисима сел на ковёр, разделся, достал из ножен заранее приготовленный меч и вонзил остриё в левую нижнюю часть живота, чертя лезвием прямые и диагональные линии по форме конверта. И вот сознание великого творца и великого националиста, последнего самурая Японии уже принадлежит не ему, но какому то единому космическому разуму. Руки Мисимы обмякают и его голова покорно клонится над животом. Позже критики заметят что сюзереном во время этого обряда “сэппуку” – таково одно из прочтений слова харакири – для Мисимы являлся император. Теперь же его меч по древнему ритуалу берёт в руки один из присутствующих рядом членов “Ордена щита” и пытается отрубить голову своему наставнику. Из-за неопытности Морита сумеет сделать это только после третьего удара.

Предсмертным посланием Мисимы будет записка, найденная у него дома, текст которой гласил – “Жизнь человеческая ограничена, но я хотел бы жить вечно” . На момент исполнения ритуала сэппуку Юкио Мисиме было 45 лет.
И сейчас, запечатлевшись в веках, один из самых талантливых японских творцов современности заканчивает свою жизнь так же как закончил роман “Золотой храм”:

Я закурил. На душе было спокойно, как после хорошо выполненной работы. Ещё поживём, подумал я.